Прайд Саблезуба - Страница 66

Он все-таки решил подняться на вершину холма и осмотреть на прощание пейзаж.

Осмотрел и… начал снимать с себя снаряжение.

Маленькие фигурки вдали. Они почти неразличимы на фоне чуть желтоватой травы. Их немного – штук пятнадцать – двадцать. Они идут цепью. А рядом с ними движутся низкие длинные, еле заметные тени.

Травка зеленеет, солнышко блестит, ветерок веет… Сколько же нужно фантазии, чтобы представить, что это приближается смерть? Приближается медленно и безошибочно. Там идут люди и леопарды – идут за ним, Семеном. Впрочем, кровавые сцены слишком свежи в памяти, и особо напрягаться не надо.

«Господи, ну что, что можно сделать в такой ситуации?! Вспомнить Бушковскую „Пиранью“? И еще тысячу и один сюжет на эту тему? Она извечна и банальна – охота на человека. Любимая всеми игра – всеми, кроме тех, на кого охотятся. Ну что, что я могу? Молить о чуде? Их и так со мной было слишком много, больше рассчитывать не на что. Прятаться, устраивать засады, отстреливаться из арбалета? Изображать Рембо? Наверное, супермены бывают – в кино. А в жизни? Что можно сделать в чистом поле? Я даже не знаю, как работают эти пятнистые кошки – они умеют держать след? Со зверем иногда можно договориться – с диким. А с прирученным? С прикормленным человеческим мясом? Бред, бред… Что можно противопоставить десятку луков на открытой местности? Да и лес здесь, если удастся до него добраться, не многим лучше… Даже если они бьют на полсотни метров – мне хватит. Хватит одной царапины…»

Пока Семен лихорадочно размышлял, расстояние сократилось. Уже возникла опасность, что его заметят. Леопарды идут чуть впереди, но от хозяев не отрываются – они что, на привязи?

И с пронзительной, болезненной ясностью Семен понял, что вариантов только два: принять бой и погибнуть или… бежать. Позорно и постыдно бежать, бросив все – и оружие, и вещи. Ну, разве что оставить посох… Бежать в надежде увеличить дистанцию, оторваться, бежать в надежде что они прекратят преследование – а на что еще надеяться?

Расстаться с арбалетом казалось немыслимым – он был почти уже как часть тела. А с жизнью?

Семен сделал это – только снял тетиву. И побежал.

Он несколько раз оглядывался, стараясь запомнить место, где оставил тайник. А потом увидел на холме желтоватые пятнистые фигурки. Они, несомненно, заметили его, но не ускорили движения. Семен не знал, радоваться этому или наоборот: не очень-то стремятся его поймать, или знают, что никуда он от них не денется? Последнее вероятней…

Увы, Семен, хоть и носил на голове повязку лоурина, бегать, как его «сородичи», не умел. Преследователи, наверное, тоже не были бегунами-марафонцами, а может, у них были иные планы.

Выбирая путь между холмами, Семен сначала придерживался того маршрута, которым сюда прибыл, – все-таки места знакомые. Потом подумал, что не стоит показывать этот путь преследователям, и стал понемногу забирать к востоку. Куда двигаться, он не знал – ни лес, ни скалы ему не помогут. Пробежав километров десять, он перешел на шаг – погони вдали видно не было. Некоторое время. Потом на перегибе далекого склона мелькнула одна фигурка, другая… «Верным путем идут ребята, – мрачно ухмыльнулся Семен. – Или это бабы? А я, похоже, дурак: бежать трусцой – дело энергетически невыгодное – слишком много расходуется сил, а выигрыш по расстоянию незначительный. Придется идти пешком…»

Он давно снял рубаху, спасаясь от перегрева, и нес ее в руках. Это было очень неудобно и, в конце концов, пришлось остановиться и потратить пару минут на то, чтобы привязать ее за спиной.

Высматривать вдали преследователей стало трудно – они уже не прочесывали местность, а шли цепочкой – по его следу. Расстояние если и сокращалось, то медленно – он все еще не мог их пересчитать…

Двигаться он перестал лишь в полной темноте – упал на траву и остался лежать на грани обморока. Несколько последних дней он вел полуголодное существование, а сегодня ел только утром. Он потерял огромное количество жидкости и по пути ни разу не смог как следует напиться. Он лежал, смотрел на звезды и думал, что ни терять сознание, ни спать ему нельзя – он просто может уже не проснуться в этом мире. Впрочем, это лучше, чем если его возьмут живым. Чуть позже он понял, что начинает различать окрестные склоны – всходит луна, и сейчас станет почти светло. «Что ж, пройдемся по холодку», – пошутил он сам над собой и поднялся на ноги. Положил посох на плечи как коромысло, закинул на него руки и побрел вперед.

Он даже и не заметил, когда наступил рассвет – шел в почти бессознательном состоянии. Точнее, сознание бродило по прошлым мирам.

Солнце стало уже ощутимо припекать, когда Семен, минуя невысокий холм, чуть не упал, провалившись ногой в чью-то нору. Это немного отрезвило его, и он стал всматриваться в ту сторону, откуда пришел. Глаза слезились, их приходилось тереть грязными пальцами. Это почти не помогало, но Семен, в конце концов, пришел к выводу, что погони он не видит, хотя местность просматривается далеко. Это, конечно, еще ни о чем не говорит – может, они обходят его или идут наперерез? Впрочем, ему было уже почти все равно – он, покачиваясь, побрел к темнеющему вдали лесу.

Это был, конечно, не настоящий лес – так, редколесье. Он набрал горсть желудей и попытался их есть, перетирая ядра зубами. Попробовал и выплюнул – вкус был противный, а голода он не чувствовал. Здесь встречались звериные тропы, несколько раз кто-то шарахался в кустах, но Семен не обращал внимания – собственная жизнь стала ему почти безразлична, а взять чужую он не мог – слишком слаб и безоружен.