Прайд Саблезуба - Страница 85

«Та-ак, – констатировал Семен, – приплыли!» Он высунул из-под шкуры руку, дотянулся до своего вонючего мокрого мокасина и, коротко размахнувшись, запустил им в гостя. Получив тапочком по загривку, существо пригнулось, оглянулось, показало зубы и вплотную занялось мешком. «Ах ты, гад», – начал злиться Семен и взял второй мокасин.

– Ой, тигрик пришел! – сказала проснувшаяся Ветка. – Какой хорошенький!

– Чего в нем хорошего? – пробурчал Семен, вылезая из-под «одеяла». – Наглая тварь – и здесь достала!

В вигваме было холодно, кожа немедленно покрылось мурашками, но Семен терпел. Он подобрался к зверю, взял его за шкирку (тот пугливо пригнулся и зашипел), развернул головой к выходу и пинком под зад выпихнул наружу. Оттуда послышалось недовольное фырканье.

– Ну и отожрался! И когда успел?!

Замечание было справедливым: «тигрик» был размером с приличную овчарку.

– Зачем ты его так, Семхон? Он же в гости пришел, а я даже погладить не успела!

– Ты что, саблезубов не боишься? – удивился Семен. – Они же кусаются!

– Правда? Но ведь это же наши звери, мы же из рода Тигра…

– Знаешь что, – перебил Семен, надевая на голое тело обвязку арбалетного крюка, – из рода или не из рода, а сиди здесь и не высовывайся! Была у нас в будущем такая поговорка: «За что боролись, на то и напоролись». Как они тут оказались?! Помнишь, я тебе про них рассказывал? Впрочем, может быть, это другие… Эх, верил бы в Бога – помолился бы!

Молиться Семен не стал, но пару минут потратил на то, чтобы сосредоточиться и настроиться на ментальный контакт. Думать о том, что остальные члены команды, может быть, уже съедены, ему не хотелось.

Огромный кот дремал, положив голову на лапы, в нескольких метрах от входа. Кроме детеныша, который деловито обнюхивал оставленные снаружи посуду и вещи, никого больше поблизости не наблюдалось. Сначала Семен решил, что это другой саблезуб – окраска более светлая, а морду пересекает большой рваный шрам. Потом сообразил, что зверь, наверное, обзаводится зимней шерстью, а шрам, вроде бы, свежий, так что, скорее всего…

Детеныш, увидев человека, немедленно двинулся к нему и выразил желание ухватить его зубами за голую голень. Клыки у него были не очень большие – всего с мизинец, – так что Семен не испугался и отважно пихнул его ногой в бок.

– Отстань! – сказал он вслух и, напрягая мозги, обратился к коту:

– «Ты что, его не кормишь?»

Саблезуб приоткрыл один глаз («Притворяется», – догадался Семен):

– «Он просто любопытный. Играть хочет».

– «Вот и играй с ним сам!»

– «Лень. Надоел».

– «Мне тоже! Почему ты здесь? Это не твоя земля!»

– «Теперь – моя».

– «Ты перешел реку вместе со „своими“?»

– «Да».

– «Зачем?»

Кот перестал-таки изображать спящего, поднял голову, протяжно зевнул, облизнулся.

– «Все меняется…»

Последовал обмен несколькими «мыслефразами» или «мыслеобразами», из которого Семен понял только, что изменились обычные пути передвижения копытных. Они, вроде как, в этом районе раньше переходили реку, а теперь такого не стало. О подробностях можно было только догадываться, и Семен предположил, что здесь раньше был брод, у которого саблезубы и кормились.

– «Тут (на этом берегу) раньше не было саблезубов?»

– «Были. Пришлось драться…»

– «Вижу. Ты победил?»

– «Конечно».

Семен принял в свои мозги «мыслеобраз» схватки двух саблезубов, причем не со стороны, как в кино, а глазами одного из участников – брр! Даже в черно-белом варианте… И, в заключение, толстый короткий хвост убегающего противника. После чего поплыли виды степных холмов и распадков – вероятно, обзор новоприобретенных владений. «Э-э, погоди-ка, – всполошился Семен. – Это что же получается?! Поселок, что ли?! Ничего себе, охотничья территория!»

– «Двуногие (мои) на твоей земле?»

– «Они мне не мешают. Только воняют. Как ты».

– «Не нравится, не нюхай! Я могу (имею право!) охотиться здесь, а ты пугаешь мою добычу!»

Кот посмотрел с насмешливым интересом:

– «Возьми мою».

Некоторое время Семен пытался осмыслить полученный мыслеобраз. Почти ничего не получилось, и он решил уточнить ситуацию:

– «Ты убиваешь мамонтов?!»

– «Редко. У меня от них изжога (неприятные ощущения в животе – чистый понт)».

– «Зачем убил этого?»

– «Добил. Убили двуногие».

– «Мои?»

– «Другие».

– «Какие еще „другие“?!»

– «Не знаю (такими глупостями не интересуюсь)».

«Та-ак, – начал лихорадочно соображать Семен. – Это что же получается: здесь где-то есть люди?! И они подранили мамонта?! Вообще-то, тут, наверное, территория одного из наших пяти племен – бартошей, скорее всего. Только вряд ли из них кто-нибудь выжил. Но, даже если и выжил…. Как-то это, вроде бы, не в традиции отпускать раненого мамонта – священное животное все-таки. Непонятно… Что делать? А мясом разжиться не помешало бы… Рискнуть?»

– «Мне нужен их след».

– «Ты не видишь (не чуешь, не воспринимаешь) следов».

– «След двуногих я увижу. Дай его мне».

– «Что за манера, – шумно вздохнул кот, – шевелиться, когда нужно спать? И наоборот».

– «Когда хочу, тогда и сплю! Дай мне след!»

– «Пошли!»

Такая сговорчивость совсем не радовала – кот откровенно насмехался и демонстрировал свое превосходство: ты, мол, чего-то просишь и требуешь, потому что сам беспомощен – ничего вокруг не видишь и не слышишь. При этом чувствовалось, что предмет интереса расположен где-то рядом, то есть переместиться к нему для саблезуба никакого труда не составит, иначе он не стал бы шевелить лапами ради такой мелкой забавы.